Микалоюс КонстантинасЧюрлёнис
Как «отец» литовской музыки и талантливый художник оказался в «жёлтом доме»: Микалоюс Чюрленис
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Микалоюс Чюрленис за недолгие тридцать шесть лет словно прожил несколько жизней. Композитор, художник, мыслитель, педагог, гипнотизер… и несчастный, запертый в стенах психиатрической клиники. Ранимый, погруженный то в мечтания, то в глубокую депрессию, он оставил глубокий след в литовской культуре.
Он родился в 1875 году в немецко-литовской семье. Его отец был крестьянского происхождения, мать происходила из семьи евангелистов, бежавших от религиозных преследований в Германии. Отец увлекался игрой на органе, и Микалоюс с шестилетнего возраста начал иногда подменять его в качестве органиста во время церковных служб. Сперва отец обучал его сам, но вскоре решил, что мальчику нужны настоящие учителя. Несколько лет Чюрленис занимался в оркестровой школе М.Огиньского, затем отправился в варшавский Музыкальный институт и окончил его с отличием.
Записи Чюрлениса тех лет показывают, что музыка была не единственной его страстью. Этот юноша, под маской спокойствия и скромности прятавший живой ум и горячее сердце, в годы учебы увлекался одновременно геологией, химией, историей, геометрией, культурами древних цивилизаций, философией, языками (как мертвыми, так и поныне существующими), восточными религиями, геометрией, физикой, астрономией… Невероятно широкий кругозор впоследствии стал основой его музыкального, художественного и философского творчества.
После Варшавы Чюрленис оказался в Лейпцигской консерватории – сначала в качестве студента, а затем – преподавателя. В Лейпциге Чюрленис в возрасте двадцати семи лет переживает первый задокументированный душевный кризис.
Частью творческого наследия Чюрлениса стали его дневники – подробные, содержащие размышления автора о жизни, о его страданиях и радостях, о тягостных размышлениях и духовном опыте. Они сохранились лишь частично, как и его переписка с братом и друзьями. Тексты Чюрлениса часто полны мрачных, минорных оттенков, отражающих настороженное отношение автора к действительности и неуверенность в своих силах.
Первому депрессивному эпизоду способствовало многое. В Варшаве отказались играть лучшее его произведение, преподавание давалось тяжело, будущее виделось неопределенным – несмотря на то, что ему дважды предлагали место музыкального руководителя, достаточно доходное и уважаемое… Свои отказы Чюрленис объяснял несколько необычно – он говорил, что учитель музыки должен обладать чистой и возвышенной душой, а его жизнь омрачена мелочной завистью.
А вот его друзья говорили иное – им казалось, что в его присутствии и сами они становятся лучше и чище, при нем стихали сплетни и пустые разговоры, и все словно проникались светлыми чувствами. Быть может, дело было в гипнотическом даре Чюрлениса? Говорят, он обладал мистическими способностями, но не стремился их демонстрировать…
Чюрленис дает частные уроки музыки, но в нем все сильнее растет тяга к другому средству выражения эмоций – живописи. В те годы он не понимал, как выразить в музыке свои чувства, но при этом испытывал мучительную потребность высказаться и быть понятым.
Чюрленис начал посещать художественную студию.
С 1900-х годов Чюрленис участвовал в выставках, но, постоянно говоря о своей скромности, назначал невероятно высокие цены за свои работы… чтобы их никто не купил. При этом он отдавал свои картины тем, кому, как он считал, они по-настоящему понравились. Такое отношение к деньгам (Чюрленис презирал торговлю) привело его к крайней бедности.
Однажды он получил сильное обморожение, повлекшее за собой сильные боли, потому что у него не было денег на покупке перчаток. Постоянное недоедание, длящееся годами, повлекло за собой сильные проблемы с кишечником.
Из-за этой нищеты Чюрленис не мог – и не хотел – устраивать личную жизнь.
Из его писем известно, что первые долгие романтические отношения были разрушены не только и не столько желанием отца девушки устроить ей более выгодную партию, но и нерешительностью самого художника. Он опасался, что постоянные финансовые трудности разрушат то возвышенное, то божественное, что есть в любви – и в искусстве.
Впрочем, спустя девять лет он все же женился на писательнице Софии Кимантайте, с которой был невероятно счастлив. Они сошлись на почве идеи «литовского возрождения», которая в целом в среде литовцев не вызывала особого энтузиазма.
Вскоре после свадьбы они уехали в Петербург, где познакомились с Добужинским, Лансере, Бакстом, Сомовым и другими выдающимися художниками, которые горячо поддерживали и самого Чюрлениса, и его творчество.
Правда, Бенуа писал, что Чюрленис появился в искусстве не в свое время – его бледная, мрачная, дилетантская живопись не была понята ни зрителями, ни критиками.
София вернулась в Литву. Привязанность Чюрлениса к жене была маниакальной, через он не мыслил себя без нее, в моменты разлуки впадал в полную меланхолию и беспомощность. Какое-то время он пытался работать, начал огромное символистское полотно, но у него не было денег даже на краски. Через некоторое время София вернулась за ним и увезла домой.
Чюрленис всегда был человеком с нестабильной психикой, и ни любовь, ни краткий период известности, ни общественная деятельность по возрождению литовской культуры (изучение фольклора, организация творческих сообществ) не могли спасти его от депрессии, а вслед за депрессией пришло тяжелое душевное расстройство.
Чюрленис оказался в клинике для душевнобольных, ему запретили заниматься самыми важными для него вещами – музыкой и живописью. Не выдержав, однажды он сбежал из больницы в лес – в чем был, босиком, - но заблудился и вынужден был вернуться. После побега у художника началось воспаление легких, за которым последовало кровоизлияние в мозг, и 10 апреля 1911 года он скончался.
За десять лет творческой деятельности он создал более четырехсот музыкальных произведений и трехсот картин, писал стихи, экспериментировал с фотографией. Глубоко символичные, утонченные, полные света и торжества произведения Чюрлениса стали невероятно популярны лишь после его смерти.
Текст: Софья Егорова.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Микалоюс Константинас
Чюрлёнис

По меркам великого Данте («Земную жизнь пройдя до половины…»), Чюрлёнису была суждена ровно половина срока, отпущенного человеку. Он умер в 35. Однако уникальность таланта и интенсивность творческой жизни Чюрлёниса были таковы, что позволили ему стать, во-первых, родоначальником литовской камерно-инструментальной и симфонической музыки, а во-вторых, одним из самых самобытных художников ХХ столетия. Вовсе не ставя перед собой подобной задачи (ведь человеком он был очень и очень скромным), Чюрлёнис стал живым воплощением идеальной мечты Серебряного века о великом синтезе искусств.
Музыкальную одаренность художник унаследовал от отца, Константинаса Чюрлёниса. Тот когда-то решился свернуть с пути потомственного литовского крестьянина и выучился играть на органе. В костёле, ставшем его новым местом работы, он познакомился с немецкой девушкой по имени Адель. Её семья, христиане-евангелисты, бежала из Германии из-за религиозных преследований.
Адель и Константинас повенчаются в 1873-м году, в их семье будет девять детей. А их первенец, рожденный 22 сентября 1875 года и получивший при крещении двойное имя Микалоюс-Константинас, через 30 лет станет национальной гордостью Литвы.
Поначалу мало что предвещало в Чюрлёнисе художника. Все его способности были направлены на другое: он был настоящим музыкальным вундеркиндом, закончил оркестровую школу в Плунге, учился контрапункту и композиции в Варшаве. Его кантаты, фуги и особенно небольшие пьесы для рояля имеют успех. В 25 лет он напишет симфоническую поэму «В лесу», и по сей день считающуюся наивысшим достижением литовского музыкального искусства.
Но что-то неясное влечёт Чюрлёниса совсем в иную сторону. За свою жизнь он не раз отвергает лестные карьерные предложения – стать ректором Люблинской консерватории или профессором консерватории в Варшаве. Вместо этого он едет в Лейпциг. Вроде бы совершенствовать музыкальное образование в местной консерватории. На самом деле – быть ближе к эпицентру художественной жизни, и рисовать, рисовать… В письмах из Лейпцига он все чаще, смущаясь и иронизируя над собой, упоминает о своих занятиях живописью.
В 27 лет Чюрлёнис, уже весьма известный как композитор, начинает учиться рисованию. Теперь всё больше времени, ранее отданного музыке, тратится на запечатление с натуры видов природы, лиц и фигур людей. Чюрлёнис увлекается творчеством польских и немецких символистов. Ему близки их поиски «красоты таинственного», стремление запечатлеть на бумаге или холсте фантазии и грёзы.
Но и композиторство не уходит из жизни Чюрлёниса: он продолжает сочинять, а его художественное творчество проникнуто духом музыки. Его циклы и отдельные картины не просто носят названия музыкальных жанров ( «Похоронная симфония», «Соната солнца», «Соната звезд» и др.), но и строятся по законам музыкальной гармонии, известным Чюрлёнису в совершенстве.
Революция 1905-го года в Российской империи и следующие за ней процессы национальных ренессансов приводят Чюрлёниса в Литву. Впервые он осознает себя литовцем и клянется посвятить жизнь родине, много делает для возникновения в Литве полноценного культурного пространства.
Интересно, что, горячо разделяя идеи литовского национального возрождения, Чюрлёнис почти не говорил по-литовски – его языками общения были русский, немецкий, польский. Но судьба послала ему замечательную учительницу – студентку-филолога из Краковского университета Софию (Зосю) Кимантайте. Пламенная патриотка Литвы, она учила Чюрлениса литовскому языку, знакомила с литовской поэзией и стала впоследствии его женой.
В 1908-м, не найдя понимания своего искусства на родине, Чюрлёнис приезжает в Петербург, где сближается с кругом «Мира искусства», участвует в организуемых ими выставках. Он бедствует, работает на износ и, подрывая свои физические и психические силы, тяжело заболевает. Жена забирает его в Литву. Но Чюрлёнису всё хуже. Друзья перевозят его в клинику для душевнобольных под Варшаву. Медицинским распоряжением Чюрлёнису запрещают рисовать и заниматься музыкой. В одну из холодных ночей, какие бывают ранней весной, он уходит в лес, мучительно блуждает, не находя дороги, и возвращается с сильнейшей пневмонией, за которой следует кровоизлияние в мозг.
Чюрлёнис умирает, немного не дожив до 36-ти. Последней его корреспонденцией стала записка жене и новорожденной дочери Дануте.
Источники:
- https://kulturologia.ru/blogs/110319/42462/
- https://artchive.ru/ciurlionis/biography